Меня зовут Денис, мне 47 лет. Я родился в обычной семье: отец – военнослужащий, мама – педагог. Родного отца я практически не помню. Только по нескольким фотографиям и рассказам мамы я узнал, что он был добрым заботливым, умным, интеллигентным человеком. Несмотря на все эти качества, умеренное употребление алкоголя быстро перешло в неуправляемое. Все отчаянные и многочисленные попытки мамы и обещания отца сохранить семью ни к чему не привели. В итоге они развелись, мы вернулись с Дальнего Востока, где служил отец, домой в Ленинград.
На тот момент я был единственным ребенком в семье (позже появились на свет две мои родные сестры), поэтому мама, тётя, бабушка и дедушка уделяли мне все свое внимание. С того момента у меня стали проявляться такие качества, как лень, вседозволенность, нечестность, манипуляции близкими. Уже в третьем классе я стал прогуливать уроки, врать, изворачиваться. В четвёртом – курить, употреблять алкоголь. Я был на первом месте «чёрного списка» прогульщиков класса. Учителя перестали воспринимать меня адекватно, занижали оценки, пересаживали за учительский стол спиной к классу, чтобы на контрольной работе я не списывал. Однако учёба давалась мне легко, и такое отношение к себе вызывало во мне протест, обиду и злость. Эти чувства я вымещал, как мог: бил стёкла в школе, срывал уроки, подстрекал других хулиганить.
Моя семья отчаянно билась за моё воспитание, записывая меня в разные кружки и секции. Но я часто их пропускал и болтался с друзьями. Тогда маме приходилось пороть и наказывать меня, а я все больше злился, боялся и чувствовал себя одиноким. С 12 лет я регулярно выпивал, иногда не ночевал дома, а потом боялся туда идти. И чем старше я становился, тем больше я употреблял алкоголь и хулиганил. Для родных стало в порядке вещей забирать меня из РУВД за пьянство или фарцовку.
Окончив 9 классов с одними тройками, мне нужно было строить планы на будущее. С учётом своих интересов и советов родных я поступил в Ленинградское художественное училище на ювелира. У меня был развит эстетический вкус, я часто бывал в реставрационных мастерских своего родного города Пушкина и проявлял интерес к работе мастеров и их профессиям. Общие интересы со школьными и дворовыми друзьями стали расходиться, у меня появились новый круг общения и увлечённость учёбой.
Я с интересом осваивал ювелирное мастерство и в профессиональном плане добивался успехов, побеждая на конкурсах и самостоятельно развиваясь в этом направлении. Теорию я не любил, поэтому хороших оценок я добивался, делая ремонты ювелирных изделий и небольшие заказы. В итоге Ленинградское художественное училище я окончил с отличием и рецензией на дипломную работу, что в силу своей сложности она не может быть запущена в производство и относится к индивидуальной.
Тот период я могу охарактеризовать такими чувствами, как окрылённость, воодушевление и уверенность в дальнейшей счастливой жизни. У меня были разносторонние интересы. Помимо работы в престижной компании на хорошей должности, я заводил новые знакомства, посещал питерские ночные клубы, вступал в беззаботные отношения и употреблял сначала «лёгкие» наркотики, потом стимуляторы. Жизнь мне казалась насыщенной и интересной. Сам того не замечая, к 21 году я уже употреблял тяжелые наркотики.
Вся лёгкость и беззаботность стали быстро улетучиваться, на смену им пришли депрессии, ломки, передозы, платные клиники, потери работ и отношений, недоверие, страх и одиночество. Искреннее желание, обещания самому себе и близким и попытки прекратить употреблять ни к чему не приводили. Этот круг становился замкнутым: иногда меня хватало на несколько недель, максимум на месяц, но потом очередной срыв, и все по-новому. Все это сопровождалось преступлениями, тяжёлыми заболеваниями, психическими расстройствами, страданиями родных.
Меня не устраивал мой образ жизни, но я ничего не мог с этим поделать. Однако в 1998 году мне посоветовали поехать в монастырь. Для меня это был абсолютно новый опыт и очередная попытка вернуться к нормальному существованию. В силу своей коммуникабельности я быстро приспособился к укладу монастырской жизни и завёл дружеские отношения с монахами и священниками. К своему удивлению я обнаружил, что во Псковской области в изобилии растет мак в виде сорняков. К третьему месяцу пребывания в монастыре я уже был на плотной системе, а во всех неудачах я обвинял кого угодно, только не себя.
Логично, что меня вежливо попросили уйти, дав понять, что это место не пансионат для наркоманов, а место, куда люди приходят с целью посвятить свою жизнь Богу. Особых изменений после возвращения в Питер не произошло. Мне пришлось встать на учёт к наркологу, так как платить за анонимные клиники родители отказывались, видя бесполезность этих мероприятий. Я даже выработал систему снятия ломок. Обычно три месяца я употреблял, потом на 10 дней ложился в больницу. Через какое-то время заведующая отделением стала хорошей знакомой, которой я регулярно звонил с просьбой без очереди положить меня.
Однажды в ГНБ, где я тогда находился, пришли молодые люди с визитками реабилитационного центра и рассказали о своей жизни, как им удалось бросить употреблять. Это был протестантский центр, в который я поехал. Пробыв там около полугода и вернувшись домой, мне казалось, что я полон сил, чтобы хотя бы частично восстановить то, что успел разрушить, и продолжить нормальную жизнь. Но в очередной раз что-то пошло не так и появились причины употребить наркотики. Работа ювелиром становилась скучной, отдых – не таким красочным, отношения с девушкой – обыденными. За короткое время опять всё свелось к ежедневному употреблению. В голове уже отсутствовало что-то человеческое, и внешний облик этому соответствовал. Кроме вопроса: «Где взять?», остальное становилось второстепенным.
Периодами меня посещали светлые мысли, что с этим надо что-то делать, и начиналась моя борьба с наркозависимостью. С определенной регулярностью я посещал больницы, монастыри и реабилитаци, давая себе обещания, что сейчас всё будет хорошо. Я придумывал разные схемы и причины, чтобы завязать с наркотиками. В 2011 году я в очередной раз устроился в крупную ювелирную сеть, стал жить вместе с девушкой. Потом я женился, и у меня родился сын. Внешне всё складывалось, на мой взгляд, благополучно. Жена занималась сыном, я успешно работал, отдыхал за границей. Но всё же я не отказывал себе в удовольствии иногда скрасить выходные поездками в клубы, употреблением наркотиков, визитами к проституткам.
Живя в этой нечестности к себе, к своим близким, я постепенно возвращался к тому от чего ушёл. В итоге жена меня выставила из дома, с работы уволили. Моя собственная мастерская просуществовала недолго, так как она была очередной попыткой обмануть себя и причинить не только моральный, но и материальный вред окружающим, набрав заказов и не выполнив своих обязательств.
Однажды мой товарищ, пройдя примерно такой же путь употребления и оставаясь уже не один год трезвым, предложил мне честно взглянуть на то, что со мной происходит, и с помощью смены города, региона, осознанного желания и реабилитации попробовать изменить текущую жизнь. У меня не было никаких предубеждений на его счет, я прислушался к его советам и рекомендациям и полетел на остров Сахалин в реабилитационный центр.
Сейчас я перестал жить своими планами, сроками окончания реабилитации, мечтаниями о престижной работе и поисками отношений. У меня есть позитивные ресурсы, такие как воспитание сына и моя профессия, к которой у меня не пропал интерес. Я определил для себя главный приоритет – выздоровление и трезвость!
